Седьмой круг [СИ] - Алекс Джиллиан

   - Хорошо. - кивнула девушка. Джейн Митчелл окинула презрительным взглядом графа Мельбурна, и, шурша юбками, спешно покинула покои.

Глава 12

   Оставшись одни, Ричард и Элизабет какое-то время молчали, пристально разглядывая другу друга. Оба прятали свои чувства и эмоции под неприступными отстраненными масками.

   - О чем ты хотел поговорить, Ричард?- девушка нарушила молчание первой.

   - Я хочу извиниться за то, что поставил тебя в неловкую ситуацию. - неожиданно мягко произнес Мельбурн.

   - Я уже привыкла к твоим гнусным выходкам. - равнодушно отмахнулась Лиз. - Я не злюсь.

   - Нет? - он искренне удивился.

   - Нет. - девушка покачала головой и медленно улыбнулась. Улыбка вышла грустной и натянутой, но она так чувствовала. Печальная, печальная Элизабет. Глупая маленькая дурочка, заблудившаяся в лабиринтах запутанных чувств. Оказалось, что есть сложности, с которым нелегко справиться.

   - Мисс Митчелл считает, что я сама тебя спровоцировала.

   - Отчасти. - усмехнувшись, кивнул Ричард. Он выглядел немного сконфуженно и неуверенно, что было ему совсем не свойственно. - Меня выбесил Роберт. Не ты, Бет. Он смотрел на тебя, как умирающий на последний луч света. Невыносимое зрелище.

   - Ты заставил его страдать, Ричард. Очень жестоко обвинять Роберта в том, что он испытывает боль.

   Элизабет посмотрела в красивое задумчивое лицо Мельбурна. Неожиданное щемящее чувство пронзило ее грудь. Он ничего не отвечал, и просто глядел в ее глаза, словно ища в них ответы на свои вопросы.

   - Ты помнишь, я читала тебе, когда ты был прикован к постели? Помнишь строки:

   Обжорство, леность мысли, праздный пух

   Погубят в людях доброе начало:

   На свете добродетелей не стало,

   И голосу природы смертный глух.

   Я перечитывала их снова и снова. Я хотела донести до тебя смысл, объяснить, как много ты теряешь, продолжая лелеять свой гнев и потакая порокам. Это так странно, я действительно верила, что смогу помочь тебе измениться. Я бы могла полюбить тебя, Ричард, будь ты чуточку добрее к людям.

   - Ты уже почти любишь меня, Бет. - мягко сказал Мельбурн. В его взгляд прокралась грусть, и он нежно коснулся ее щеки. - Я понял это сегодня. Когда ты поцеловала меня. Ты считала этот поцелуй наказанием, но он был настоящим. Он ошеломил меня глубиной твоих чувств. Я думал, что меня уже нельзя удивить или взволновать. Я вижу отрицание в твоих глазах. Но не нужно.... Я понимаю, понимаю, Элизабет. Ты не позволишь себе принять любовь ко мне. Никогда. Мы ходим по лезвию бритвы, страсть на грани фола. Мы одержимы друг другом. И этого нельзя отрицать, нельзя закрыть глаза и притвориться. Ты всегда говоришь правду, ты не умеешь лгать, но сейчас, Бет, ты готова обмануться. Ради спокойствия души и сохранения сердца. Открою тебе тайну, милая. Слишком поздно.

   Есть существа, которые глядят

   На солнце прямо, глаз не закрывая;

   Другие, только к ночи оживая,

   От света дня оберегают взгляд.

   И есть еще такие, что летят

   В огонь, от блеска обезумевая:

   Несчастных страсть погубит роковая;

   Себя недаром ставлю с ними в ряд.

   Это тоже про нас, Элизабет. Вопрос в том, что дальше?

   - Ты учил сонаты Овидия? - невольно улыбнулась Лиз. Странно, но все сказанное Ричардом, не вызвало в ней волну негодования или несогласия, а, наоборот, наполнило душу покоем. Он понимает ее, как никто другой.

   - Моя жена была одержима им. Теперь ты. Лирика не для тебя, Бет. Тебе больше подошло бы творчество Данте Алигьери.

   - Я читала "Божественную комедию". Ты знаешь, чем больше зла и боли вокруг, тем сильнее душа рвется к свету и красоте.

   Элизабет дотронулась до ладони Ричарда, которой он ласкал ее лицо и мягко сжала его пальцы.

   - Я знаю, почему ты тогда сорвал с меня украшения и разорвал платье. - неожиданно произнесла она твердым голосом, глядя ему в глаза. Она заметила, как сузились зрачки Ричарда и напряглись скулы. Ледяное выражение исказило красивые черты лица. Он вырвал свою руку и попытался отвернуться. Но Лиз удержала его за плечо.

   - Нет, не отворачивайся от меня. Мы должны поговорить. Это необходимо. Ты знаешь, что Роберт рассказал мне обо всем, что сделал Флетчер с твоей семьей и жителями замка. Он забрал вещи твоей жены, как трофеи и принес мне. Но я понятия не имела. Когда я увидела ее портрет, это стало для меня настоящим шоком. Страшно представить, что почувствовал ты, когда увидел меня в ее платье.

   - Хватит, Бет. - хрипло сказал Ричард, протестующе поднимая руку. - Кого ты пытаешься оправдать? Меня? Или себя? Теперь ни платье, ни изумруды, ни мои чувства не имеют смысла. Ты никогда не принадлежала ему. Я уничтожал тебя только за то, что Флетчер хотел тебя. Какая ирония. Скоро ты отправишься в Лондон, и тебя будет желать половина придворных кавалеров.

   - Ты ошибаешься, Ричард. Если бы он желал меня, то пришел бы сюда и вырвал меня из твоего плена.

   - Ты бы хотела этого, Лиз? - спросил Мельбурн, пристально глядя на нее. - Скажи. Сейчас.

   - Да. - кивнула она, заметив, как исказилось его лицо гримасой разочарования и боли. - Я бы хотела ничего не знать. Вернуться домой задолго до того, как узнала тебя. До того, как стала понимать твое отчаянье, твою ярость. Теперь я даже разделяю их. Мы оба одинаково презираем двух человек. Алекса Флетчера и ... меня.

   - Я не презираю тебя, Бет. - покачал головой Ричард. - как я могу? Ты, все, что осталось у меня. Ты нужна мне, Элизабет. Очень нужна. - прошептал он, обхватывая ладонями ее лицо. - Я хочу, чтобы ты любила меня, я хочу, чтобы ты простила меня, я хочу, чтобы ты помогла мне исправить все, что я натворил.

   - Ох, Ричард. - вздохнула девушка, приникая к нему всем телом и пряча лицо на его груди, вдыхая его ставший родным запах. Сильные руки крепко обнимали ее, прижимая к себе. Когда это случилось?, спрашивала себя Элизабет. Когда злейший враг стал ее возлюбленным? И настоящие ли эти чувства?

   - Мы разберемся потом. Во всем разберемся. - словно прочитав ее мысли, прошептал Мельбурн. - А теперь я очень прошу тебя. Сними это чертово платье. Его слишком много.

   Следующие дни пролетели, как одно мгновение. Ослеплённые новыми нежными и одновременно неистовыми чувствами, обожжённые страстью, Ричард Мельбурн и Элизабет Невилл откровенно наслаждались обществом друг друга, презрев все приличия. Даже неугомонная Джейн Митчелл с ее моралью опустила руки, поняв, что противостоять двоим сумасшедшим не в ее силах. Ричард повысил ее жалование до баснословных размеров, и чопорная праведная гувернантка замолчала, пустив ситуацию на самотек.